«Вас учат шесть лет для того, чтобы сломать»

Сегодня Гродненский медуниверситет подводит итоговое распределение, большинство из 512 молодых специалистов направят на место работы, которое они смогут покинуть лишь спустя годы. Министр здравоохранения Александр Ходжаев подчеркивает: «…интересы всех сторон совпасть не могут, но, безусловно, основное в этом процессе — соблюдение норм законодательства. Мы прежде всего учитываем государственные интересы при направлении на работу целевика, бюджетника и внебюджетника». О том, как соблюдаются интересы выпускников, мы недавно рассказали. Но тема обширная, поэтому сегодня продолжим ее изучать на реальных примерах.

Александр закончил в БГМУ 4-й курс, но сейчас продолжает обучение в одном из польских медицинских университетов. Как так вышло? В этом разговоре мы выясним подробности, а также сравним условия жизни и учебы беларуских и польских студентов-медиков и поразмышляем об их перспективах на будущее.

— В начале разговора нам важно понять мотивы. Для чего ты вообще решил связать свою жизнь с медициной?

— Я родился в семье, где по материнской линии — династия врачей. С медициной связаны моя мама, бабушка, тетя и даже прабабушка. Помимо этого, я очень любил в школе химию, и медуниверситет выглядит вполне логичным продолжением учебы. Важно отметить, что родители оставили мне право выбирать. Единственное, на чем они категорически настаивали — поступать только на платную форму обучения, даже несмотря на то, что была возможность учиться бесплатно. Почему? Потому что они не хотели, чтобы я после учебы попал в рабство.

‍

‍

Признаюсь, что на момент поступления смотрел на мир через «розовые очки», потому что до этого учился школе, где к нам относились как к взрослым людям, которые имеют свое мнение и право его отстаивать. Почему-то думал, что так же будет и в медуниверситете. Тут, конечно, ошибся.

— Как твой взгляд на обучение в БГМУ изменился после поступления?

— Если говорить коротко, меня поразила серость, бездушность и формализм. Первое, что заметил — преподаватели ставят себя выше студентов, у нас невозможен диалог на равных.

Конкретный пример, недавно преподаватель в БГМУ спросил студентов: «Как вы думаете, зачем вас учат шесть лет?». Высказывались версии о том, что врачи должны получить много знаний, практики, погрузиться в профессию и т д. Но ответ всех ошарашил: «Вас учат шесть лет для того, чтобы сломать». Вы должны просто стать частью системы». И вы знаете — это чистая правда, я видел подтверждение таким словам на протяжении всей учебы.

Помню момент, когда розовые очки окончательно пропали. Мы пришли на занятия в 11-ю больницу и я увидел там гардероб. Он располагался в подвале, где текли трубы и жутко воняло, а еще там не включался свет. В тот момент я понял свое настоящее место в глазах системы. И не только студентов, но и врачей в общем.

— Однако ты продолжил учиться. Какой ты увидел беларускую медицину без «розовых очков»?

— Мама работала в частном центре, поэтому плотно с государственной медициной я столкнулся впервые. Я слегка офигел, узнав зарплаты врачей. Слышал бесконечные истории о том, что врачи больше всего опасаются жалоб со стороны пациентов. Возникало ощущение, что тебя готовят стать не высококвалифицированным, уважаемым специалистом, а лишенным воли, собственного мнения обслуживающим персоналом. И аналогия с рабством здесь прослеживается очень четкая. При этом я видел, что многие медики каким-то чудом сохраняют эмпатию, и действительно горят желанием помогать людям, даже в таких невыносимых условиях. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как им удается сохранять столько энтузиазма.

‍

— А почему ты сохранял этот энтузиазм?

— Наверное потому, что я изначально выбрал специальность, которая востребована в первую очередь в частных клиниках. Решил для себя, что этот этап просто надо перетерпеть, что после все изменится.

— И все же, в какой-то момент ты решил отказаться от продолжения образования в Беларуси. Что произошло?

— Все накапливалось снежным комом с 2020 года. Конечно, я, как и многие мои однокурсники, занял твердую гражданскую позицию. И это породило массу проблем. Начались постоянные конфликты с деканатом. Я отказывался писать объяснительные на такие темы как: «Зачем вы сидели на лестнице?», «Зачем вы пели Купалинку?», «За какую-такую свободу вы там боретесь?», «Зачем вы разговариваете на белоруском языке?». Я отказывался извиняться за то, что вслух озвучиваю свои взгляды на происходящее в стране.

Меня возмущало, что очень быстро преподаватели перешли в разговоре с нами на «ты», требуя при этом уважительного отношения к себе. Я видел запуганных и трусливых взрослых, которые не способны справится со своим страхом. Жалкое зрелище.

Когда началась война в Украине, мама переехала в Польшу. Я начал учить польский язык. Мы с мамой договорились, что мне надо доучиться до конца 4-го курса и сразу после этого я уехал вслед за ней. Это было абсолютно прагматическое решение, мы выяснили, что, переводясь таким образом, в Польше ты потеряешь меньше всего лет на обучение.

— Возникли проблемы с тем, чтобы забрать документы?

— Думаю, мне просто повезло. Во-первых, я дотошно собирал все необходимые документы на протяжении всей учебы. Во-вторых, документы получали мои родственники по доверенности, и буквально поймали декана на слове: он придумал несколько причин, почему не отдаст документы, но все их удалось оперативно закрыть буквально в последний день. На самом деле, у них на столе в тот момент уже лежал приказ на мое отчисление. Хорошо, что родители настояли на платном обучении, это сняло многие проблемы.

— Сложно ли было поступить на учебу в Польше?

— Изначально я предполагал, что пойду учиться на третий курс (из-за большой разницы в программе). Плюс к этому, если раньше в Европе БГМУ котировался, то сейчас к качеству образования в нем относятся с большей настороженностью. Я начал с того, что подал документы буквально во все медуниверситеты Польши (а их больше десяти). Если надо было приезжать лично — ездил. В итоге документы согласились взять несколько вузов. Один из них готов был принять меня сразу на пятый курс. Конечно, я выбрал именно его.

Досдавать при этом пришлось не так много. Из экзаменов — биофизику и инфекционные болезни. Есть предметы, которые надо «доучивать»: токсикология, основы превентивной медицины с элементами телемедицины, лабораторная диагностика, ортопедия и травматология и несколько других. Кажется, что много. Но надо иметь ввиду, что часть предметов мы выучили в Беларуси, и мне их уже не требуется сдавать в Польше.

— Ты уже можешь сравнить учебу в польском и беларуском ВУЗе?

— Да, многие вещи стали видны очень скоро. Первое, что бросается в глаза — великолепная техническая база в Польше. Новые технологии, о которых ты даже не слышал в Беларуси, можно увидеть наяву. По больнице, в буквальном смысле, ездит робот-помощник!

‍

‍

Ну и самое главное — отношение к ученикам. Преподаватели видят в тебе равного, они четко понимают свою задачу — учить, объяснять, передавать знания. Еще момент с живыми лекциями: в Беларуси, как правило их буквально читали «по книжке» и мы понимали, что все это можно прочитать самостоятельно дома. В Польше каждая лекция — это живое общение, снабженное презентацией, при этом разбираются конкретные примеры.

— Где тяжелее учиться, в Польше или Беларуси?

— Мне кажется, что нагрузка примерно одинаковая. При этом в Беларуси проблема в том, что часто надо не учиться, а просто «отсиживать» необходимые пары. Здесь такого нет, все четко, логично и по делу.

— Можешь отметить какие-то преимущества беларуского образования?

— В Беларуси дают крепкую базу по предклиническим предметам. Это здесь очень помогает. Еще одно, хоть и спорное, преимущество заключается в том, что при учебе в Беларуси тебе больше дают практиковаться на пациентах. Здесь с этим значительно строже, но это вполне логично (особенно с точки зрения пациента).

— Сравнивал ли ты беларуские и польские общежития для студентов?

— В Беларуси очень сильно отличаются старые общежития (например, 5-е или 2-е) и новое — 10-е, построенное в студенческой деревне. В старых — до сих пор атмосфера «совка»: тараканы, разваливающаяся мебель и обваливающаяся штукатурка. В 10-м общежитии все очень даже прилично.

‍

‍

В польских общагах все, можно сказать, скромно, аккуратно и функционально: студенты живут по одному-два человека в комнате с общим душем и уборной на блок из двух комнат. При этом, что важно, ты можешь поставить любую кухонную технику по своему усмотрению. А еще в общежитие можно приводить гостей в любое время, когда захочешь.

— Получая образование, мы должны понимать, к чему придем, когда будем иметь на руках диплом. Представляешь ли ты уровень зарплат медиков в Беларуси, и можешь ли сравнить его с тем, что знаешь сейчас о Польше?

— Я могу сравнивать, потому что мама работала в беларуской медицине и многое рассказывала, и здесь я, конечно, интересовался этим вопросом. Но уточню, что говорю только о специализации, которую для себя выбрал.

Первые годы после окончания университета в Минске ты будешь получать около 500 рублей. В Польше — около $1 000. Спустя пять лет, нагрузив себя дежурствами в больнице, ты можешь рассчитывать на зарплату от 1 000 до 1 800 рублей (верхняя планка — если ты «живешь» в больнице). В Польше, став через пять лет полноценным специалистом, ты получаешь от $1 800 и выше в государственной клинике и $3 000 в частной. Это при стандартном рабочем дне, без переработок. А открыв частную практику, ты получаешь $75 в час без уплаты налогов. Дальше — считайте сами.

— Что бы ты сказал своим сверстникам-студентам, поступившим в медицинские ВУЗы, и оставшимся в Беларуси?

— Тем, кто недавно поступил я бы советовал учить языки и уезжать. Тем, кто почти доучился — получить диплом на руки и сразу уезжать. Тем, кто распределился, я могу только искренне посочувствовать. У меня есть друзья, которые учатся на «целевом» и я не представляю, что они будут делать дальше. При нынешних условиях, через десять лет отработки каждый из них будет представлять из себя полностью эмоционально выгоревшего человека.